Молитвы при рассеянии, невнимании на молитве : молитвы

Святитель Иоанн Златоуст (347-407) говорит: «Нет ничего, возлюбленные, равного молитве, нет ничего могущественнее веры. Молитва есть немаловажный союз любви к Богу, производит в нас навык собеседования с Ним и руководит к любомудрию. Ибо если общающийся с необыкновенным человеком получает великую пользу от частого с ним общения, то тем более – постоянно беседующий с Богом. Но мы не знаем, сколько нужно, пользы от молитвы, потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божиим. Когда мы намереваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор, а когда приступаем к Богу, то зеваем, чешемся, оборачиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем колена, а сами блуждаем мыслями… Но если бы мы приступали с надлежащим благоговением и как должно беседовать с Богом, то мы узнали бы еще прежде получения просимого, сколь великую пользу мы получаем от молитвы.

Святитель Иоанн Златоуст (347-407) говорит: «Нет ничего, возлюбленные, равного молитве, нет ничего могущественнее веры. Молитва есть немаловажный союз любви к Богу, производит в нас навык собеседования с Ним и руководит к любомудрию. Ибо если общающийся с необыкновенным человеком получает великую пользу от частого с ним общения, то тем более – постоянно беседующий с Богом. Но мы не знаем, сколько нужно, пользы от молитвы, потому что не внимаем ей со всем усердием и не упражняемся в ней по законам Божиим. Когда мы намереваемся говорить с кем-нибудь из людей, которые выше нас, то приводим в надлежащий порядок и внешний вид свой, и походку, и одежду, и все, и потом уже вступаем в разговор, а когда приступаем к Богу, то зеваем, чешемся, оборачиваемся во все стороны, бываем небрежны; преклоняем колена, а сами блуждаем мыслями… Но если бы мы приступали с надлежащим благоговением и как должно беседовать с Богом, то мы узнали бы еще прежде получения просимого, сколь великую пользу мы получаем от молитвы.

«Все мы молимся, но не все пред Богом, – говорит святитель Иоанн Златоуст (347-407). — У кого в то время, как тело простерто на земле и уста безсмысленно произносят слова, душа блуждает везде — дома и на площади, тот может ли сказать о себе, что молится пред Богом? Пред Господом молится тот, кто вполне сосредоточил свою душу и не имеет ничего общего с землею, но перенесся на самое небо и изгнал из души всякий человеческий помысл».

«Все мы молимся, но не все пред Богом, – говорит святитель Иоанн Златоуст (347-407). — У кого в то время, как тело простерто на земле и уста безсмысленно произносят слова, душа блуждает везде — дома и на площади, тот может ли сказать о себе, что молится пред Богом? Пред Господом молится тот, кто вполне сосредоточил свою душу и не имеет ничего общего с землею, но перенесся на самое небо и изгнал из души всякий человеческий помысл».