Душа — место борьбы добра и зла

1. «В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. Пришедшее в человека зло так смешалось и слилось с природным добром человека, что природное добро никогда не может действовать отдельно, без того, чтобы не действовало вместе и зло». 
2. «Превосходно описывает апостол смешение добра со злом в падшем человеке, предоставленном собственным усилиям к творению добра, причем по необходимости зло проникает из естества, искажает это добро и низлагает замыслы ума, тщетно покушающегося ввести в душевный храм истинное служение Богу». 
3. «Добродетель может быть неправильной, и зло может облекаться личиной добродетели. Естественное добро наше смешано со злом, повреждено им... И наша ограниченность и состояние падения требуют, чтобы наши действия непременно были предваряемы рассмотрением». 
4. «Надо потерять самое понятие о зле, как бы его вовсе не было, иначе понятие о добре не может быть полным, чистым, совершенным»
5. «Берегись делать добро падшего естества». 

Епископ Игнатий (Брянчанинов)

«Юноша с пламенной и сильной душой, каким был Павел, если брался за что-то, то со всем жаром; его сердце и само по себе было склонно к неумеренной ревности, и фарисейство давало для нее много пищи. Из личных свойств его характера, равно как из собственных его свидетельств, мы можем заключить, что он старался превзойти современников в законной праведности, как понимали ее фарисеи. И это было не без намерения Промысла. Чем ревностнее было его стремление к святости, чем более он должен был бороться с некоторыми влечениями своей пламенной и сильной натуры, тем более имел случаев убедиться, что есть в человеке зло, которого нельзя укротить одной уздой закона; что человек может знать добро, но не всегда может творить его, что он невольно, при всем добром расположении, увлекается силой богопротивных влечений от добра к злу. Павел, конечно, никогда бы так живо, так точно не описал этого состояния в седьмой главе послания к римлянам, если бы не знал его по собственному опыту. И то, что он перешел к христианству из такой секты, в которой употребляли все предосторожности, ставили всякие преграды против силы пожеланий и страстей, всеми мерами старались принудить себя к добру, было весьма важно для Павла. Испытав все эти меры на себе и узнав их слабость, он мог, как представитель всех людей с ревностными нравственными стремлениями, свидетельствовать собственным опытом, как глубоко в человеческой природе лежит потребность искупления. После этого, также по собственному опыту, он мог определить отношение внутренней свободы, проистекающей из веры в искупление, к рабству законному». 

Протоиерей Александр (Горский) 

«Некто из отцов спросил великого авву Нистерия, друга аввы Антония: "Какое бы добро мне творить?". Авва отвечал ему: "Не все ли дела равны? Писание говорит: Авраам был страннолюбив — и Бог был с ним. Илия любил безмолвие — и Бог был с ним, Давид был кроток — и Бог был с ним. И так смотри: чего желает по Богу душа твоя, то и делай, и блюди сердце твое"».

Достопамятные сказания