Лекция 1. Антропологические и аскетические аспекты сотворения человека

Сегодня мы обратим внимание на антропологические и аскетические аспекты сотворения человека. Мы не будем касаться даже такой увлекательной темы, как спор между креационистами и эволюционистами в картине творения мира, однако обратим внимание на то, что человек создается Богом во второй половине шестого дня творения.

Творение человека не выделено в отдельный день, а творение животного мира разбито на два. Во внутреннем смысле такое разделение на два периода малооправданно. В пятый день создаются в основном рыбы и птицы, а в шестой день — звери, млекопитающие животные. И вот до сих пор — надеюсь, вы читали первые главы Книги Бытия — творение происходило следующим образом: в каждый творческий день   ̶ огромный творческий период, Бог произносит свое слово, я бы даже грубо назвал это слово энергетическим, потому что оно производит определенные действия. Оно воздействует на воду – и вода производит зверей, воздействует на сушу  ̶  на суше прорастают растения и так далее. Всё это происходит, как будто в природе заложены определенные ответные механизмы: когда слово Божье воздействует на них, в них происходят какие-то процессы. В конце каждого дня Бог смотрит на результат и говорит: «Хорошо». Одобрение в таких случаях означает, может быть, в каком-то уже христианском, нравственном аспекте радость Божью от творения. Но прежде всего это значит, что Бог одобряет созданные вещи как составные части Его будущего замысла. 

Интересно, что никакого объяснения нет, когда создается всё это. Оно просто создается: свет, вода, суша, растения, животные, светила. Даже когда про светила говорится, что они созданы для счета дня и ночи, для знамения времен, мы сразу задаемся вопросами: кто это время будет считать? Кто будет обращать внимание на смену дня и ночи? Для чего это всё? 

И вот только во второй половине шестого дня, в один день с млекопитающими, создается человек. Тут Господь как бы снова внутренне собирается, создает в себе совет и говорит: «Сотворим человека». Некоторые отцы Церкви вслед за древнеиудейскими толкователями воспринимали это как творение Бога и разговор Бога с ангелами. Но вся логика предыдущей картины творения, именно в свете христианского знания, христианского взгляда на начало творения мира, подсказывает нам, что здесь все-таки не разговор Бога с ангелами, а предвечный совет Бога в самом себе, внутритроичный совет. И вот этот совет выражен так: «Сотворим человека по образу нашему». Так не говорится ни о чем ином, об ангелах здесь вообще не сказано, а про все видимые явления мира говорится, что они созданы по слову Божьему; и только про человека сказано, не просто по слову Божьему, а «по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествует он над рыбами морскими, над птицами небесными, (и над зверями) и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами пресмыкающимися по земли. И сотвори Бог человека, по образу своему, по образу Божию сотвори его: мужчину и женщину сотвори их» (Книга Бытие, 1.26, 27). 

В смысловом плане рассказ о человеке в первой и второй главах отличается. В первой главе человек показан как закономерный результат, завершение, цель всего творения Божьего – венец творения. Во второй главе больше говорится о человеке как о сотруднике Божьем, то есть он не просто существо, созданное Богом для определенных целей, он тот, кому Богом созданный мир будет отдан. Это иной аспект. Начало этого мы видим уже в конце первой главы, потому что Бог не просто творит человека, не просто дает определенные заповеди, известные уже в животном мире, но дает ему также заповеди власти и взаимосвязи с предыдущим творением. 

Давайте разберемся с образом и подобием. Дело в том, что в еврейском оригинале образ и подобие  ̶ синонимы. Образ и подобие, небо и земля, добро и зло – это особенность еврейского языка, который склонен часто к повторениям. Образ и подобие в оригинале не имеют какого-то значительного отличия, это примерно одно и то же. К сожалению, до сих пор многие христиане так и говорят, что человек создан по образу и подобию Божьему. 

Напрямую из текста это не следует. Потому что Бог сказал сам в себе: «Сотворим человека по образу и подобию», но через предложение: «И сотворил Бог человека по образу своему». И вот уже в древности, имеется в виду в христианской древности, отцы Церкви обратили внимание на этот смысловой нюанс. Бог задумал сотворить человека по образу и подобию, а сотворил только по образу. А вопрос о подобии оставил открытым. Это дало повод уже в христианском богословии различать данные понятия. Различать, как бы оправдывая это текстом, но на самом деле различать по праву уже христианского подхода к смыслу создания человека. Поэтому под образом Бога в человеке понимаются те аспекты, которые можно описать как черты отображения Божественного в человеке, некий изначальный Божественный потенциал, изначальная Божественная данность. 

Каждый человек несет в себе образ Божий. Образ Божий может быть даже у очень злого человека. У злого, безбожного человека, опутанного грехами. Но пока образ Божий есть в человеке, есть и Божья надежда с ним. 

Чтобы понять, что такое образ Божий в человеке, надо посмотреть, чем человек отличается от животного, потому что животное — это тоже живое существо, имеющее определенные биологические потребности, жизнь, дыхание. 

Есть системы, например индуистская, которые приравнивают душу животного к душе человека. Обратите внимание (первая глава, 20-й стих): «И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую». Это характерный для Ветхого Завета оборот. 

Душа живая — это не психическая часть человека. Душа живая по-еврейски — это не определение, а характеристика живой биологической жизни, наличие витальной силы в организме. Человек, конечно, тоже есть душа живая. Животное умирает, и душа живая из животного уходит, поэтому душа животного смертна. В греческом представлении душа животного смертна.

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою». Человек стал душой живой, то есть точно так же, как животное, стал биологически жить на земле. Но механизм его выпускания из небытия совершенно иной. В отличие от животного, он начинает жить не по слову Божьему, не по логическому Божьему определению, а после того, как в этот прах, землю, набор химических элементов вдунуто дыхание жизни. Причем в еврейском оригинале употреблено слово «руах», что в писании означает дух Бога, дыхание, от Бога вдунутое, дыхание вечное. Это же слово, кстати, означало в древнееврейском писании ветер. Древние евреи считали, что дух Божий можно описать как ветер, который неожиданно налетает и приносит с собой прохладу. Это очень интересный образ. Образ прохлады в описании Бога часто встречается: «В раю Бог ходил среди прохлады дня». Илья Пророк тоже говорит, что на самом деле Бог в дуновении легкого ветерка. Эта же линия продолжается у Господа в Евангелии в разговоре с Никодимом о веянии духа Божьего и рождении свыше от духа. Там Господь также говорит о духе как о ветре, который налетит неожиданно и удержать его невозможно. Это очень интересный образ духа Божьего. В третьей главе Евангелия вы можете посмотреть конкретные цитаты о духе. 

Итак, образ Божий — это то, что поднимает, выделяет человека над животным миром. Во-первых, это то, что называется духовностью человека. Если бы эту тему разбирали не в православном университете, а в светском, то, наверное, начали бы не с духовности, а с такой темы, как сознание человека. Между прочим, раньше всегда говорили о том, что, в отличие от животных, человек   ̶ сознательное существо. Однако этой формулировке ХIX века уже давно дается отпор. Действительно, биология признает у животных наличие многих сознательных проявлений. Поэтому, говоря о человеческом сознании, мы должны быть очень осторожны. Один индийский философ сказал: «У растений есть инстинкт, у животных есть инстинкт с проблесками интеллекта, а у человека есть инстинкт и интеллект с проблесками интуиции». На самом деле бывают случаи, когда животное может даже послужить Божьему промыслу, значит, послужить в какой-то мере работе человеческой интуиции. Даже человеческая интуиция Божественного может коснуться животных. И вот если бы мы определяли не духовность, о которой я сказал, а сознательность человека, то должны были бы сделать ударение прежде всего не на понятии, что человек сознательное существо, потому что и дельфин сознательное, и медведь, и кошка. У человека есть самосознание и самопознание. Познание себя, своего смысла жизни, истории человечества, своего места в истории, познание глобальных проблем. Это особенность сознания человека, в отличие от сознания животного.

Если говорить о духовности человека, то в первую очередь мы понимаем, что человек — это животное. Аристотель говорил: «Человек – это животное социальное». На самом деле прежде надо сказать, что человек – это религиозное животное. В слово «животное» не обязательно вкладывать уничижительный смысл: живое существо, живое Божье существо, религиозное. Сегодня уже доподлинно известно, что на земле никогда не было первых безрелигиозных существ. Были периоды человеческого отпадения от Бога, но как только на земле появляется человек, сразу возникает признак его религиозности. 

– Какой древнейший признак при всех раскопках?

– Погребение.

Конечно, не просто погребение, а символически выполненное, символически оформленное погребение. Потому как есть сведения, что крысы тоже хоронят своих сородичей в некоторых случаях. Но у человека не просто захоронение, а символически оформленные, явные символы веры в воскресение и в будущую жизнь. С этим появляется человек. Между прочим, зря некоторые наши православные люди боятся данных археологии, раскопок и наук всякого рода. Эти данные, как правило, подаются в определенном дарвиновском ключе, в безбожном контексте. На самом деле они скорее говорят в пользу библейской картины видения человеческой истории, может быть, они корректируют какие-то моменты, которые мы в подробностях не понимаем из библейского текста. Раскопки помогают нам понять многое об Адаме. 

Итак, среди черт образа Божьего в человеке можно выделить: молитвенность, способность к покаянию и то, чего нет у других существ,  ̶ внутреннее ощущение бессмертия, бессмертия духа. Вот почему человек, особенно это бывает в периоды кризиса веры, в периоды безбожия, чувствует свою двухмерность, как бы свое нахождение в двух мирах. Я червь – я Бог. Он ощущает в себе одновременно тленность, легко доказуемую и тяжело познаваемую, и внутренне для верующего человека уже очевидную нетленность   ̶ бессмертие. И хотя это не совсем точно, все-таки тленность отождествляется с материальной природой человека, а нетленность   ̶ с духовной. Но в первом приближении действительно так. Тело смертно, душа бессмертна. В свое время шутили по поводу материалистического учения; говорили, что оно состоит из переплетения двух взаимоисключающих утверждений: человек произошел от обезьяны и человек — это звучит гордо. Так же издевался над сущностью коммунизма Бердяев: «Человек произошел от обезьяны, так давайте будем любить друг друга». Вы понимаете: говоря о происхождении от обезьяны, я имею в виду именно  материалистический аспект дарвиновской теории. От обезьяны — в смысле только от обезьяны, значит, не от Бога. Перенос биологии в богословие. Вот это ощущение бессмертия духа очень характерно для человека.

Конечно, с этими чертами связано понятие, с которым мы сталкиваемся с первых же описаний человеческих поступков в раю, это одновременно и черта Божья, и дар, данный Богом человеку, который можно назвать как свобода воли человека. Этим человек принципиально отличается от всего сущего на земле. Свобода воли означает для человека свободу выбора, а значит, способность к нравственному выбору. Нравственность человека есть производная от свободной воли. Способность человека к выбору между добром и злом определяется данным ему даром свободной воли. Многие хотели бы отказаться от этого дара, чтобы за них думал Бог, чтобы за них думал кто-то другой, чтобы за них творил кто-то другой, чтобы ни за что не отвечать. Но настоящий человек всегда выбирает и всегда отвечает. 

Нравственный выбор связан со свободой воли; он же, с другой стороны, связан с покаянием. В данном случае речь идет уже о падшем человеке, потому что человек в раю еще не способен был к покаянию, но падший человек также сохраняет образ Божий, поэтому мы имеем право об этом говорить. Способность к покаянию также свидетельствует о том, что человек имел выбор. Потому что если он раскаивается, значит, мог бы поступить по-другому, значит, ощущает в себе способность поступить по-другому. Здесь в понятии нравственного выбора сходятся и ниточка от покаяния, и ниточка от свободной воли. 

Что еще в человеке явно свидетельствует об образе Божьем? На этом особенно настаивал  Н. А. Бердяев. Кстати, Бердяев в свое время, когда писал, что главным является не бессмертие духа в человеке, а свобода воли и творчества, думал, что он первый произносит эти слова. Действительно, эти слова в богословии XIX века были забыты, но святым отцам известно и понятие свободы воли, и понятие творчества. Творчество – это также черта образа Божьего в человеке. Человек во многом творец. Сегодня человек падший творец и поэтому мы критикуем часто творения человеческих рук и человеческого ума, но сама способность творить дана человеку от Бога, как и способность познавать. Мы не можем не познавать — в этом дар Божий. 

Личностность человека как следствие личностности Бога. Есть такое понятие, как эстетическая оценка мира. Простой пример: для серенькой уточки раскрашенный селезень — знак того, что он самец. Человек, смотрящий на селезня, видит, что он красив. Человек вообще оценивает мир часто исходя из критерия красоты. Мы и о нравственных поступках говорим, красиво это или некрасиво с нравственной точки зрения. Само понятие красоты, стало быть, очень глубокое, не только чисто эстетическое, но и исходящее от взаимосвязи от откровения Божьего в человеке. Понимаете, Бог познается не только как умное, не только как доброе, но и как красивое — это тоже надо иметь в виду. 

Человек действительно создан по образу Божьему, но в христианской новозаветной перспективе никогда не надо забывать о том, что Бог нам открывается не просто как личность, а как Троица. Об этом редко пишут в толкованиях, но на самом деле не лишне сказать, что человека можно также рассматривать как созданного по образу Троицы. 

Человек создан по образу, но слово «подобие» также было произнесено. Значит, исходя из дальнейшей библейской логики, человек к этому подобию призван. И поэтому под подобием понимается уподобление Богу. Не лишне заметить, что в ветхозаветной психологии фраза об уподоблении Богу звучала бы очень дерзновенно, и потому под этим словом можно было бы понимать нравственное совершенствование. А вот в Новом Завете Господь говорит в Нагорной проповеди «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершенен». А так как Отец наш Небесный совершенен бесконечно, то подобный призыв есть призыв к бесконечному нашему совершенствованию. Совершенствование не абстрактное слово – это вхождение в Божественную жизнь. После Христа, умершего и воскресшего за нас, но еще до смерти соединившего в себе Божественную и человеческую природу, а после воскресения и создания Церкви приобщающего нас к своему богочеловечеству, справедливы дерзновенные формулы, которые употребляли святые Ириней Лионский и Афанасий Александрийский. Они говорили, что Бог стал человеком (с большой буквы про Христа), чтобы человек (с маленькой буквы) стал богом (с маленькой буквы). 

Так возникает в христианском богословии понятие об обожении. И здесь есть цепочка синонимов: уподобление Богу, динамическое представление о святости как о возрастании в свете Божьем, обожение. Причем это прекрасно показывает профессор Попов в начале ХХ века в своей книге «Идея обожения в древневосточной Церкви». В православии в разном богословии, скажем в антиохийском и александрийском, существовало два подхода к представлению об обожении человека. В антиохийском подходе под обожением подразумевалось нравственное уподобление Богу, то есть они боялись говорить о чем-то большем; александрийское богословие настаивало на антологическом обожении, то есть сущностном, на взаимопроникновении или вовлечении человека реального, не в переносном смысле, а в прямом, в Божественную жизнь. Это очень дерзновенные слова. Они стали особенно понятны после появления учения святителя Григория Паламы.

Человеку дана заповедь плодиться и размножаться. «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю…» (Книга Бытие 1.28). Это заповедь чего? 

— Размножаться.

— Это заповедь о браке? Объясню, почему я задал такой вопрос. Дело в том, что примерно до конца XIX века, в том числе в катехизисе святого митрополита Филарета и в догматике митрополита Макария (Булгакова), обычно про установление брака в раю писалось, что брак – это благословленный Богом союз мужчины и женщины для продолжения рода. И ссылка была обычно сразу на две цитаты: на заповедь Божью в раю в конце второй главы: «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут двое едина плоть». Вот эта фраза 2.24 говорит о заповеди брака в раю, я ее еще не комментирую, и вторая фраза: «плодитесь и размножайтесь». И только в начале 20-х годов прошлого века профессор Троицкий внимательно проанализировал этот вопрос. (В моей работе тоже есть анализ, мою работу о браке мы будем позже проходить, анализируя различные мнения святых отцов, сведя их в определенную таблицу, по проблемам брака.) 

Троицкий пришел к выводу, что фраза «плодитесь и размножайтесь» в первой главе в 28 стихе никакого отношения к браку не имеет. Фраза 1.28 полностью повторяет внешне 1.22 о рыбах и птицах: «И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях…» Значит, в первом приближении без дальнейших слов мы сталкиваемся не с заповедью брака и не с заповедью ограниченного числа людей, а просто с заповедью биологического воспроизводства на земле. Причем, обратите внимание, без объяснения причин, потому что в следующей части заповеди что идет? Новая заповедь власти. «Владычествуйте над всем, что я создал до сих пор живым».

То есть мы уже видим, что у человека есть власть над животными, но не понимаем зачем. Пока о человеке говорится как о животном существе. В заповеди «плодитесь и размножайтесь» человек такое же животное, как и всё остальное. В заповеди власти человек – главное животное над всем. Если бы не было слов: «по образу и подобию», «вдохнул духа», прав был бы Энгельс, что человек – это высшее Богом созданное животное. 

Действительно, никакого ограничения в раю мы пока не видим. Наоборот, есть разрешение наполнять как можно больше. А во второй главе уже заметили, что человек – это особое духовное животное, духовно-телесное существо или божественно-земное, или бессмертно-смертное, бессмертно-праховое, небесно-земное. В человеке живет противоречие: нетленный и тленный. И все-таки человек нетленный. В конце второй главы мы видим то, без чего и рай-то не возможен. Заключительным аккордом рая дана заповедь брака: оставить человеку отца и мать, еще нет никакого отца и матери, есть Адам и жена его, и «прилепиться к жене, и будут двое едина плоть». Брак — это союз двух разных существ пред лицом Бога, для единения и совместного спасения. Это любовный треугольник, без Бога брак не брак. В браке должны присутствовать трое: Бог, мужчина и женщина. Не мужчина, женщина и дети, а Бог, мужчина и женщина.

В еврейском оригинале в этом тексте стоят слова «иш, иша» (самец, самка), не мужчина и женщина, а самец и самка. То есть в первой главе человек – это хронологически последнее высшее существо, самое властное на земле, самое мудрое, самое сильное. Во второй главе это уже Божественное существо. 

Есть две версии, смертны или бессмертны были животные  до грехопадения, два богословских толкования, два теологумена. В любом случае, если мы представим себе, что природа была раньше такой же, как и сейчас, и существовала как смертная, то размножение означало, что животное живет, размножается, умирает, душа живая умирает, тело разлагается, входит в природу и воспроизводит новое  ̶ круговорот в природе. И если человек не был бы человеком, он тоже был бы в этом круговороте. Из праха вышел и в прах войдешь. Это страшно для человека. Для животного это естественно, у него нет духа Божьего, у него «душа живая», витальная сила. 

Из всего вышесказанного делаем вывод, что для человека заповедь «плодитесь и размножайтесь» не есть заповедь биологического воспроизводства, потому что он создает бессмертных людей. Это заповедь умножения или творения Божественных животных, заповедь творения новых человеческих личностей, сотрудничество с Богом. У вновь рождающегося животного нет сотрудничества с Богом. Зачинающий ребенка во чреве матери отец создает новую человеческую личность, которая в райской перспективе войдет в соединение с Богом. Это другой круговорот, неприродный. Подумайте об этом. Это не умножение новых биологических сущностей, а умножение новых Божественных личностей.

—  Богу мало было одного человека?

— Разговоры «Богу мало», «Богу много» вообще спекулятивные с точки зрения богословия. Мы просто должны понять цель, тогда нам будет все равно, много или мало. У нас же до сих пор нет ответа на вопрос: сколько Богу нужно людей? Сколько Богу еще нас терпеть на земле, например? Сколько еще должно пройти поколений, чтобы исполнилось какое-то число? И вообще, есть ли такое число или не от количества зависит, а от качества? Если человек как человек уже пуст, ничего нового не даст, он либо уходит мучеником за веру, либо наполнен плодами своими, либо опустошен. То есть когда исчерпается весь духовный ресурс человечества?

— Когда Христос говорил, что не женятся и замуж не выходят, но пребывают как ангелы. Что он имел в виду: что люди размножаться не будут или что люди не будут так связаны?

— Скорее всего на небесах нет никакого размножения. Отец Александр Шмеман справедливо считает, что «секс – это дело закона, а не благодати, дело земное». Когда Господь говорит, то имеет в виду, что брак небесный — это совершенно иное, это ведь брак с Богом, с Церковью, это брак в любви к Богу и к ближнему. Земной брак — это лишь первая ступень к пониманию небесного брака. Вас же не смущает, что жених приходит, а с ним на брак должно войти десять дев. Правильно? В земной жизни это был бы разврат или как минимум гарем. А в Небесном Царстве девы — это наши души, наши личности, лучше сказать.

— Но брак в каком-то духовном смысле продолжится на небесах? 

— Брак обязательно продолжится на небесах. Брак между мужчиной и женщиной, особенно если он моногамный, должен продолжиться на небесах, но не в этом уже качестве, в каком он был на земле, а как одна из молекул близости. Есть близость с отцом, матерью, другом, учителем, ребенком, женой. Это разные формы. 

— А если человек несколько раз женился, у него будет две жены?

— Вообще, я думаю, что на самом деле жена из всех случаев только одна, или первая или вторая, не знаю. Жена только одна. Но когда Господь говорил по этому поводу, он имел в виду, что есть истинное понятие небесного брака, которое поможет понять, что в этих случаях было действительно браком. 

— И что, тогда вторая жена останется одна?

— Да не трагично – останется одна, не останется, там это не будет главным. Там же не надо стирать белье, там не будет бытовой стороны. А любовь найдет в Боге ту форму, которая должна быть. Вы понимаете, Господь дает ответ всем трагическим случаям любви, всем случаям извращенной любви. Если в них есть какое-то ценное зерно, оно останется на небесах, а все, что извращенно, погибнет. Потому это не обязательно должно быть похоже на земной брак. Земной брак — лишь одна из форм соединения.

— Получается, что человек когда-то был самым откровенным животным…

— Ты хочешь меня сейчас склонить к спору эволюционистов и креационистов. У меня есть по поводу этого статья. Я могу принести в следующий раз и показать. Но  могу согласиться с теорией творческой эволюции под воздействием Бога, не дарвиновской эволюции. Но никогда я не соглашусь с тем, что человек когда-то был животным. Человек никогда не был животным.

— То есть как только Господь его создал, он сразу стал человеком?

— Что Господь взял в качестве материала для создания человека, является предметом спора. Было ли это животное, был ли это набор химических элементов или глина. Но с того момента, как в это существо Бог вдунул дух, он и стал человеком. То есть вопрос некорректен. Ты должен был сказать: «Могло ли так быть, что для создания человека Бог использовал животное существо, животный материал?» И я отвечу: «Могло». Хотя не обязательно. Но человек, с того момента как он человек, уже животным быть не может. То есть никакой эволюции плавной не было, была революция, скачок. Что было до того, можно только гадать, но мы знаем точно, что с момента, когда мы называем человека человеком, не было никаких переходов. Почему ни один дарвинист не может найти переходную формулу? Не было никаких переходных формул, это был Божественный акт.

Между прочим, католические богословы в ХХ веке высказали очень остроумное предположение, что этот скачок, то есть превращение животного материала в человека, мог быть обусловлен мощным радиоактивным выбросом. Подобные гипотезы имеют право на существование. Потому что действительно, радиация могла вызвать мутацию. Это всё опять же гипотезы. Но одно совершенно очевидно: с того момента, когда мы рассматриваем человека, это Божественное животное. Поэтому человек более совершенен, чем ангел. Но становится это понятным уже только после Христа.