Стать каплей росы перед Солнцем

Что делать? Молиться. Это простая и очевидная формула жизни христианина. Но многие ли из нас умеют молиться, как должно, да и сразу ли, оказавшись в затруднительной ситуации, мы вспоминаем о необходимости к молитве прибегнуть? Почему так? Не молимся, потому что не верим, что Бог слышит? Или Он не слышит, потому что мы не верим в силу молитвы? Об этом рассуждает редактор газеты «Православная вера» игумен Нектарий (Морозов).

Последний первый способ

Молитва в жизни современного христианина занимает гораздо меньше места, чем должна. По большому счету, верующего человека от неверующего отличает, прежде всего, его глубокая внутренняя связь с духовным миром, которая может быть достигнута только лишь в молитве, через общение с Богом и со святыми — молитвенниками и ходатаями о нас. Молясь и получая помощь, верующий человек приобретает навык всегда, в каждой трудной жизненной ситуации обращаться к Богу прежде, чем действовать своими силами. Или, правильнее говоря, должен такой навык приобрести. Ведь совершенно очевидно, что именно в руках Господа все находится и от Него все зависит.

Вместе с тем, когда в нашей жизни происходит что-то для нас огорчительное, то сначала мы расстраиваемся, переживаем, используем самые различные способы решения проблемы, и только оказавшись наконец в тупике, вдруг вспоминаем о том единственном пути, которым следовало пойти. Нет, порой мы говорим: «Господи, помоги!», «Господи, вразуми!», но насколько задействовано в этой просьбе наше сердце, насколько мы и вправду верим, что без Бога не можем творити ничесоже?..

Все это является закономерным следствием того, что из нашей жизни молитва действительно уходит, сводится к формальному исполнению долга. Почему так происходит? Почему один из самых распространенных грехов, в котором кается современный христианин на исповеди, — грех оставления или сокращения молитвы? Видимо, человек начинает терять веру в значимость молитвы, убежденность в том, что важнее ее, на самом деле, ничего нет. Без молитвы происходит удаление от источника нашей жизни, разрыв с Богом. И только молитва является средством сближения с Ним.

Преподобный Исаак Сирин говорил о том, что иного способа приблизиться к Богу, кроме непрестанной молитвы, не существует. В данном случае подразумевается не только сугубо аскетический труд, который совершается в сочетании с подвигом безмолвия или отшельничества, не только сердечная молитва как таковая. Под непрестанной молитвой можно понимать постоянную обращенность к Богу, постоянную память о Нем. Современный человек подчас сознательно предпочитает о Боге забывать, потому что помнить о Нем оказывается очень трудным: этого не сделаешь, того не сможешь себе позволить. Это одна из важнейших причин формализации отношения к молитве.

По-настоящему человек начинает молиться, когда происходит что-то страшное — тогда молитва вырывается из души как крик о помощи. Но бывает и так, что человек, привыкший молиться формально, когда надо молиться уже не «понарошку», а всерьез, оказывается к этому не способен: молитва не рождается в его сердце, настолько оно ожесточилось.

Вера, молитва, жизнь

Господь не обещает Своим ученикам, что до конца времен христиане будут крепки в вере, как раз наоборот: Он говорит о том, что по причине умножения беззаконий во многих охладеет любовь. Этим путем оскудения веры и любви идет современное человечество. Христианин не изъят из этого процесса и болен всеми болезнями мира, главная из которых — теплохладность, в том числе и в молитве. Когда человек холоден, он не молится вообще, когда горяч — молитва его живая, настоящая. Когда теплохладен, то есть не холоден и не горяч, то даже если и молится, то молитвой это сложно назвать…

Вера и молитва… Они непосредственно связаны друг с другом. С одной стороны, молитва является следствием веры, с другой — вера черпает силы в подлинной молитве. Но важно при этом понять, что существует и зависимость молитвы от жизни как таковой. Вот человек исполняет молитвенное правило и старается, молясь, заключать ум в слова молитвы, он и правда трудится, но не видит результата этого труда, потому что сердце его остается совершенно холодным, бесчувственным. Почему? Ведь он просит в утренних молитвах у Бога милости на Страшном Суде, спасения души – того, что является самым важным, самым насущным. А потом… Потом выходит из дома, отправляется по делам и самой жизнью своей доказывает, что все, о чем он просил только что, ему и не нужно, что все это его совершенно не заботит. Как же при этом молитва может быть живой? Если же мы, наоборот, проживаем день, помня об утренних прошениях, соотнося свою жизнь с ними, когда они оказываются рождены нашей жизнью и составляют с ней единое целое, тогда мы начинаем молиться иначе.

Однажды некий монах спросил у старца Паисия Афонского, почему Иисусова молитва ничего не меняет в его сердце, хотя он совершает ее «по всем правилам». Старец ответил так: «Замечаешь ли ты людей вокруг себя, их боль, несчастья? Когда чужая боль станет твоей, тогда твое сердце откликнется на молитву». Мы зачастую разделяем молитву и жизнь. Желаем испытывать ощущение близости Божией, а когда Господь через людей и обстоятельства стучится в сердце, мы не открываем. Нежелание и страх жить подлинной жизнью, впустить в нее других людей с их болью и радостью — одна из самых главных бед современного человека. Какой может быть молитва, если человек Бога в своей жизни замечать не хочет?

Не меняясь, не работая над собой и чувствуя при том, что молитва остается бесплодной, человек скоро приходит к выводу: молись не молись — разницы нет. И первоначально усердная молитва в жизни такого человека становится формальной, сокращается, а затем исчезает совсем.

Разговор двух любящих

Бывают в жизни ситуации, когда мы пламенно и горячо о чем-то просим Бога, например, о здоровье или сохранении жизни близкого человека, но просимого не получаем. Порой кто-то из нас чувствует себя обманутыми в своих ожиданиях, приходит к убеждению, что Бог не благ, не милосерд, молиться Ему бесполезно, может даже подумать, что и нет Его вообще. Выбраться из этого страшного состояния бывает очень трудно.

Если кто-то из наших близких испытывает такую обиду на Бога, нужно постараться объяснить ему: думать, будто Господь нужен только для того, чтобы исполнять наши просьбы, — это потребительство. Нашему Отцу Небесному для нас ничего не жаль, Он не гневается на нас, не отвращается от нас. Просто потребительство по отношению к Богу делает нас Ему чужими: «Ты мне дай то, что я хочу, а не дал — ну и знать Тебя не желаю».

Если мы решили молиться, то должны иметь в сердце тот образец молитвы, который оставил нам Христос, обращаясь прежде Своих крестных страданий к Отцу: Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22, 42). Когда человек просит о вещах, по-настоящему для себя важных, он должен понимать, что обращается к Тому, Кто Один обо всем знает наперед, Один лишь ведает, что для нас лучше. Воле Божией после своей молитвы нужно искренне довериться — какой бы странной или непонятной она поначалу ни казалась. Тогда на Бога никогда не будет обиды.

Молитва — не способ что-то получить. Это способ общения с Тем, Кого ты любишь и Кто тебя любит больше, чем кто бы то ни было. Мы молимся, чтобы хоть немного стать похожими на Бога, — стоя на молитве, человек начинает Его хотя бы в малой степени ощущать и меняться. Святитель Игнатий Брянчанинов, епископ Кавказский, предлагает такой образ для понимания этого — капельки росы. Ночью они не видны, но восходит солнце, и в каждой из капелек тоже загорается солнце. Молитва — пребывание человека в качестве капельки росы перед Солнцем. Солнце может наполнить каплю Своим светом, и тогда она тоже начнет светиться.

Потребность говорить

Насколько вообще постоянна потребность говорить с Богом? Я убежден, что человек так же нуждается в молитве, как в пище или сне. Когда ты молишься, то понимаешь, что такое подлинная жизнь, потому что стоишь лицом к лицу с жизнью. А есть еще иллюзия жизни, когда, лишив себя общения с Богом, ты просто существуешь. Когда человек знает, что есть жизнь настоящая, он ее ищет. Но по нерадению, за которым следуют забвение и уныние, можно от этой подлинной жизни отойти, не осознавать потребности в молитве. Человек будет находиться в угнетенном состоянии духа, терять близких, потому что они просто не смогут рядом с ним находиться — настолько он изменится… Человек будет угасать и, может быть, даже погибнет по той причине, что не молится. Не в том, конечно, смысле, что он утреннее и вечернее правило не читает, а в том, что он разорвал свою внутреннюю связь с Богом и живет без Него.

Мы не имеем права превращаться в беспризорников, для которых существование в нечеловеческих условиях, условиях оторванности от своего отчего дома становится нормой. Отсутствие молитвы и жизни во Христе не должно становиться для нас привычной реальностью.

Записала Инна Стромилова