Что говорили апостолы и их ученики об исхождении Святого Духа

Православные богословы неоднократно предпринимали попытки проанализировать раннехристианские символы веры. Особенно их интересовало, что говорили апостолы и их ученики об исхождении Святого Духа. Это делалось с целью доказать неправомерность внесения филиокве в никео-цареградский Символ веры. Митрополит Московский и Коломенский Макарий пишет, что все до одного, в каких только упоминается об этом догмате, единогласно учат, что Дух Святой исходит только от Отца.

1. Все до одного, в каких только упоминается об этом догмате, единогласно учат, что Дух Святой исходит только от Отца. 

а) В Символе святого Григория Чудотворца, употреблявшемся со времен его в Неокесарийской церкви для общественного наставления народа в вере, читаем: «и един Дух Святой, от Бога имеющий бытие (исходящий) и чрез Сына явившийся людям». Здесь выражение "от Бога" без всякого сомнения значит: от Бога Отца, потому что о Сыне говорится далее: "и чрез Сына явившийся людям". Следовательно, здесь ясно полагается различие между тем, что принадлежит Отцу в отношении к Святому Духу, и тем, что принадлежит Сыну: Отцу усвояется то, что от Него Дух Святой имеет самую ипостась, а Сыну только то, что через Него Дух Святой явился людям, или послан в мир. Различение чрезвычайно знаменательное! Не забудем, что Символ святого Григория Чудотворца не самим им составлен, а сообщен ему по особенному откровению свыше, и что в этом Символе из всех бывших дотоле в первый раз является учение об исхождении Святого Духа.

б) В Символе, употреблявшемся в Церкви, по свидетельству святого Епифания, со времени Первого Вселенского собора до 373 года для оглашения готовившихся к Таинству Крещения говорится: «Веруем... и в Духа Святаго, Господа и животворящего, от Отца исходящаго, со Отцем и Сыном спокланяемаго и сславимаго». Следовательно, также полагается различие между тем, что принадлежит Отцу по отношению к Духу Святому, и тем, что принадлежит Сыну: Отцу усвояется как то, что от Него Дух Святой исходит, так и то, что с Ним Дух Святой спокланяем и сславим, а Сыну — одно только последнее. Почему же, спрашивается, не усвоено Сыну и первое, если тогда веровали, что свойство это Ему принадлежит?

в) В Символе, который, как свидетельствует тот же святой отец, начал употребляться в Церкви с 373 года по случаю ереси Аполлинария и других, находим следующее: «веруем и в Духа Святого..., что Он есть Дух Святой, Дух Божий, Дух совершенный, Дух утешитель, несозданный, от Отца исходящий и от Сына приемлемый (а по иным спискам — преемлющий)». Следовательно, опять различие, и различие, основывающееся ясно на Священном Писании, между принадлежащим Отцу в отношении к Святому Духу и принадлежащим Сыну! От Отца, говорится, Дух Святой исходит (Иоан. 15:26), а от Сына — только приемлется (Иоан. 20:22) или приемлет (Иоан. 16:14). Если бы не полагали тогда различия между выражениями: от Отца исходит и от моего приимет, а считали их за тождественные, как понимают ныне западные христиане, то почему не сказано в древнем Символе прямо, как говорят ныне: «от Отца и от Сына исходящий», что было бы и короче и яснее?

г) Наконец, в Символе никео-цареградском, заменившем собой все прежние, Святая Церковь доселе учит нас веровать: «и в Духа Святаго, Господа, животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима». Здесь надобно припомнить цель, с какой внесены в Символ эти слова. Отцы Второго Вселенского собора хотели выразить ими со всей возможной точностью мысль о единосущии и совершенном равенстве Святаго Духа со Отцем и Сыном, вопреки заблуждению Македония, отвергавшего Божество Святого Духа и называвшего Его творением Сына. Если так, то отчего же Отцы не выразились: «иже от Отца и от Сына исходящего, иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима», а сказали только: «иже от Отца исходящаго», когда для цели их первый способ выражения был бы гораздо сильнее? Ибо прямо означал бы единосущие Святаго Духа не только со Отцем, но и с Сыном. И зачем, говоря об исхождении Святаго Духа, они упоминают об одном Отце, а говоря вслед за тем о Божеском прославлении Святаго Духа, упоминают и об Отце и о Сыне? Если в первом случае, упоминая об Отце, они подразумевали и Сына, то почему же не ограничились они и в последнем случае одним именем Отца, а присовокупили к нему имя Сына? Явный знак, что тогда вовсе не было верования, будто Дух Святой исходит и от Сына.

2. Что же всему этому противопоставляют западные писатели?

а) То, что в приведенных местах из символов, хотя точно говорится об исхождении Святаго Духа от Отца, но нигде не прибавлено: от одного Отца, и, следовательно, вовсе не исключается исхождение Святаго Духа и от Сына. Но излагая мысль и о личном свойстве Сына, те же самые символы выражаются только: «иже от Отца рожденнаго», а не делают прибавления: от одного Отца. Кто же отсюда станет выводить, будто Сын Божий рождается не от одного Отца, но рождается вместе и от Святаго Духа? А кроме того, мы видели, что и без подобного прибавления символы, однако, ясно выставляют исхождение Святаго Духа от Отца, как некоторую Его особенность, не принадлежащую Сыну;

б) То, будто в Символе, известном под именем святого Афанасия Александрийского, даже прямо говорится об исхождении Святаго Духа и от Сына. Ибо латиняне читают в этом Символе по своим спискам: «Дух Святой от Отца и от Сына не сотворен, ни создан, ни рожден, а исходящ». Но —

аа) в греческих списках, за исключением немногих, прибавления — и от Сына — нет;

бб) самые беспристрастные из западных писателей сознаются, что это прибавление сделано латинянами впоследствии, как в латинских, так и в некоторых греческих списках;

вв) до четырнадцатого века никто из западных не использовал этот Символ против греков; значит, или во многих местах он был известен еще без прибавления, или стыдились указывать на то, испорченность чего ясно сознавали. Следует также помнить, что Символ, известный под именем святого Афанасия, начал входить в употребление не прежде конца пятого или начала шестого столетия, и, следовательно, этот Символ нельзя относить к общественным образцам веры, употреблявшимся в древней Церкви, наравне с теми, на какие мы указывали.

в) Некоторые осмеливались утверждать, будто в самом никео-цареградском Символе Отцы VII Вселенского собора читали уже: «от Отца и от Сына исходящаго». Но ныне это крайне неосновательное мнение опровергается даже иномыслящими богословами.

Макарий, митрополит Московский и Коломенский