Образ и подобие

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. (Книга Бытия 1.26,27). 

Господь задумал человека по своему образу и подобию. Но в еврейском оригинале «образ и подобие» ̶ синонимы. Образ и подобие, небо и земля, добро и зло – это особенность еврейского языка, который склонен часто к повторениям. «Образ и подобие» в оригинале не имеют какого-то значительного отличия, это примерно одно и то же. До сих пор многие христиане, так и говорят, что человек создан по образу и подобию Божьему. Но это не так.

Напрямую из текста это не следует. Потому что, Бог сказал сам в себе «сотворим человека по образу и подобию», но сотворил Бог человека только по образу своему. И вот уже в древности, имеется в виду в христианской древности, отцы Церкви обратили внимание на этот смысловой нюанс. Бог задумал сотворить человека по образу и подобию, а сотворил только по образу. А вопрос о подобии оставил открытым. Это дало повод уже в христианском богословии различать эти понятия. Различать как бы оправдывая это текстом, но на самом деле различать по праву уже христианского подхода к смыслу создания человека. Поэтому под образом Бога в человеке понимаются те аспекты, которые можно описать как черты отображения божественного в человеке, некий изначальный божественный потенциал, изначальная божественная данность. 

Человек создан по образу, но слово «подобие» также было произнесено. Значит, исходя из дальнейшей библейской логики, человек к этому подобию призван. И поэтому под подобием понимается уподобление Богу. Не лишне заметить, что в ветхозаветной психологии фраза об уподоблении Богу звучала бы очень дерзновенно, и поэтому под этим словом можно было бы понимать нравственное совершенствование. А вот в Новом завете Господь говорит в Нагорной проповеди «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершенен». А так как Отец наш Небесный совершенен бесконечно, и это не эпитет, то подобная заповедь, подобный призыв, есть призыв к бесконечному нашему совершенствованию. Совершенствование не абстрактное слово – это вхождение в божественную жизнь. После Христа, умершего и воскресшего за нас, но еще до смерти соединившего в себе божественные и человеческие природы, а после воскресения и создания Церкви приобщающего нас к своему богочеловечеству, справедливы дерзновенные формулы, которые употребляли святые Ириней Лионский и Афанасий Александрийский. Они говорили, что Бог стал человеком (с большой буквы про Христа), чтобы человек (с маленькой буквы) стал Богом (с маленькой буквы). Это про человека. 

Так возникает в христианском богословии понятие об обожении. И здесь есть цепочка синонимов: уподобление Богу, динамическое представление о святости, как о возрастании в свете Божьем, обожение. Причем это прекрасно показывает профессор Попов в начале ХХ века, в своей книге «Идея обожения в древневосточной Церкви». В Православии в разном богословии, скажем в антиохийском и александрийском, существовало два подхода к представлению об обожении человека. И если в одном из этих подходов, скорее всего в антиохийском, под обожением подразумевалось нравственное уподобление Богу, то есть, они боялись говорить о чем-то большем; то александрийское богословие настаивало на онтологическом обожении, то есть, сущностном, то есть, действительно взаимопроникновении или вовлечении человека реального, не в переносном смысле, а в прямом, в божественную жизнь. 

Протоиерей Лев Шихляров. Аскетика. Лекция 1.